В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
А.С.Пушкин
Насколько близка, или наоборот, далека от наших привычных представлений это фантастическая теория – каждый представляет себе сам. Но всё же самое ценное и крепкое из нематериального, что связывает нас с историей и друг с другом – это память. Наши дети живы в наших прадедах, пока помнят о них. И каждый из нас то и дело ходит по широкой дороге, либо по тонкому мостику своих воспоминаний, храня в памяти всё – мамину улыбку, дедушкины колючие усы, волшебство солнечного луча в глаза на рассвете, давнего друга – пушистого Ваську, первую двойку, первые шаги сына, или дочери, беззубую искреннюю радость внука – целый мир в киноленте памяти, запечатлевшей нашу суетную жизнь. И память примиряет нас с жестокостью жизни, ведь в нашей киноленте все живы, и, как уверен каждый верующий человек, мы когда-то встретимся с нашими родными.
На просторах
«Литературной копилки…» мы решили открыть новую рубрику, посвящённуювоспоминаниям. У каждого остались смешные,
волнующие, лирические воспоминания о своих близких, которых уже нет с
нами. И все, кто читает наш блог, могут прислать свои байки, стихи, зарисовки
или мемуары о своих близких, которых уже нет рядом. Обещаем опубликовать, и
обязательно указать авторство, или же (по вашему желанию) анонимно. Наши предки
достойны своей памяти, хотя бы потому, что благодаря им мы живём на этом
прекрасном свете.
А начнём нашу рубрику с воспоминаний одной очень уважаемой каневчанки, Ирины Александровны В., предложившей подобную идею, и давшую добро на публикацию её воспоминаний. Она-то, подобно Арине Родионовне и стала бабушкой Оришкой, под эгидой которой мы предлагаем вам поделиться своими байками.
Маркс
Иван Петрович
человеком был мастеровым, в руках всё горело. Делать мог практически всё − и
такими русскими Левшами страна всегда была богата. Соседи нарадоваться не могли
на него. Да к тому же человеком он был мягким, беззлобным. Не то, чтобы бесхарактерным, нет. Просто
добрым, открытым. Иногда друзья и знакомые пользовались этим, да зла на них Иван
Петрович не держал.
А ещё у Петровича была редкая особенность − алкоголь выключал его напрочь. Он, бывало, выпив, не буйствовал никогда, не пускался в долгие разговоры и советы, не задирал никого во хмелю. Мог тихонечко сесть в уголке на корточки, прислонившись к стене, да и выпасть из реальности − часа, эдак, на 4. И ничто не могло его вывести из этого состояния − ни капающий на голову и за шиворот дождь, ни настойчивая истерика разозлённой невниманием особо гавкучей псины, ни гром с молнией. Правда, после такой «летаргии» Петрович забывал, где он находится, и куда идти дальше. И получались забавные казусы, впрочем, быстро разрешавшиеся.
А начнём нашу рубрику с воспоминаний одной очень уважаемой каневчанки, Ирины Александровны В., предложившей подобную идею, и давшую добро на публикацию её воспоминаний. Она-то, подобно Арине Родионовне и стала бабушкой Оришкой, под эгидой которой мы предлагаем вам поделиться своими байками.
А ещё у Петровича была редкая особенность − алкоголь выключал его напрочь. Он, бывало, выпив, не буйствовал никогда, не пускался в долгие разговоры и советы, не задирал никого во хмелю. Мог тихонечко сесть в уголке на корточки, прислонившись к стене, да и выпасть из реальности − часа, эдак, на 4. И ничто не могло его вывести из этого состояния − ни капающий на голову и за шиворот дождь, ни настойчивая истерика разозлённой невниманием особо гавкучей псины, ни гром с молнией. Правда, после такой «летаргии» Петрович забывал, где он находится, и куда идти дальше. И получались забавные казусы, впрочем, быстро разрешавшиеся.
Однажды Петрович с
друзьями ранним утром поехал на рыбалку.
Ехали на «Газели», в задней части которой были сложены стройматериалы − мешки с
цементом, пара рулонов линолеума, ещё какая-то строительная дребедень. Рыбалка
удалась вполне, и рыбы наловили, и «булькнули» «з устатку», как говорят на
Кубани. И Иван Петрович тоже выпил
слегка. Забрался в «Газель», лёг сзади на мешки, да и уснул. И, поскольку у
друзей, по всем законам рыбалки, «клёв» оказался намного интенсивнее, то о нём
попросту забыли, а трезвый и злой шофёр, высадив бригаду развесёлых рыболовов,
рванул на работу, не пересчитав рыбарей «по плавникам». Меж тем, Петрович
спокойно дрых среди рулонов,
И так вышло, что прокатали его целый день, и завезли далеко от дома. Сунувшийся в угол за мешком водитель, чертыхаясь, вывел на улицу очумелого транзитника, да и сказал Ивану Петровичу, что, мол, привёз его аж в Краснодар, а домой обратно не повёзет, не обессудьте, − работа.
И так вышло, что прокатали его целый день, и завезли далеко от дома. Сунувшийся в угол за мешком водитель, чертыхаясь, вывел на улицу очумелого транзитника, да и сказал Ивану Петровичу, что, мол, привёз его аж в Краснодар, а домой обратно не повёзет, не обессудьте, − работа.